19.04.07. – еще один ужасный день в тюрьме.

Здравствуйте, Александр Николаевич и группа поддержки. Пишет Вам Тимур, 1980 г.р., мне 26 лет. Александр Николаевич, вы прислали письмо Роману Д. по просьбе его брата, Андрея. Но дело в том, что Роман уже освободился и уехал к себе домой. Он дал мне ваш адрес, чтобы я написал Вам письмо за поддержкой и помощью, и дал мне конверт. Я пишу вам письмо в надежде наладить с Вами переписку, за духовной и моральной поддержкой. Мне это очень необходимо. Прочитав мое письмо, Вы сами это поймете, что со мной происходит и творится.

Александр Николаевич, Вы знаете, я не умею писать правильно письма. Поэтому, чтобы Вам разобраться, что со мной творится, я начну с самого начала. Родился я в Мурманской области, но уже в 9 месяцев после своего рождения я попал в детский дом. Потому что у моей мамы психическое заболевание: она душевно больной человек. Когда я родился, моя мама получила телеграмму, что мой отец, который служил с моей мамой в воинской части, при переводе в другую воинскую часть разбился насмерть на эшелонной машине. В этом же месяце мама получила еще 2 телеграммы: о смерти ее мамы и ее брата. Потом забрали в армию и моего единственного старшего брата. Моя мама осталась одна со мной очень маленьким на руках. На похороны мама поехать не смогла. На этой почве расстройств у мамы обострилось сильно ее психическое заболевание. Маму положили в психиатрическую больницу, а меня поместили в детдом. Так я и вырос, в детдомах и интернатах. Моя мама приезжала ко мне в детдом, привозила подарки и гостинцы. Даже забирала к себе на зимние каникулы. Моя мамочка самая любимая и хорошая. Я очень волнуюсь за нее, ведь она у меня старенькая – ей уже 60 лет.

После детдома я поступил в училище и выучился на 2 профессии строителя. Потом я стал жить с девочкой, с которой мы вместе выросли в детдоме, Людмилой. У нас родились 2-е сыновей – Матвей и Кузьма. Матвею скоро будет 4 годика, а Кузьме 3 годика. Я работал на 2 работах и еще брал подработку по ремонтам, чтобы мы жили без сильной нужды. Ведь детям надо очень много всякого, а жизнь наша очень дорогая. Мы жили все вместе: моя мама, моя жена и наши малыши. Все было хорошо, и мы были счастливы. Но снова стали случатся удары жизни. Моя жена поехала в город Мурманск, в лицей, где она училась профессии художника по костюмам, сдавать зачеты, так как она была в декретном отпуске. Людмила поехала в лицей и не вернулась. До настоящего времени без вести пропала. Все поиски и розыски ни к чему не привели. Потом мне прислали повестку в прокуратуру. Когда я пришел в прокуратуру, меня обвинили в тяжком преступлении, которого я не совершал по статье 111 часть 4 – нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смерть человека по неосторожности. В роли обвинителей выступили бывшие мои 2 друга, которых за их подлость, которую они совершили по отношению к моей семье, я выгнал из нашего дома. Они решили мне отомстить и оклеветали меня в преступлении, которого я не совершал, что я избил до смерти нашего общего знакомого. Мою маму слушать не стали, что я находился дома, а не на преступлении. Сослались на то, что моя мама психически больная, и ее показания не имеют никакого значения. А моя жена без вести пропала, и за меня не кому было заступится, подтвердить моя невиновность. Меня они не слушали.

На суде эти лжесвидетели признались, что оклеветали меня в преступлении по просьбе сотрудников милиции за взятку и наркотики (героин), но суд не стал слушать и дальше расследовать, а осудили меня на 9 лет строго режима. Мне осталось сидеть еще 7 лет и 9 месяцев. Я пишу всякие бумаги и жалобы в прокуратуры и суды, пытаюсь доказать свою невиновность. Но меня не хотят даже слушать. Когда меня арестовали, моих детей бабушке не оставили, сослались на ее психическое заболевание, моих детей поместили в детский дом. А у меня в ноябре обнаружили в крови ВИЧ-вирус. Откуда он у меня взялся, мне остается только гадать. Наркотики – это исключено, я их никогда не пробовал. Остается только или переливание крови, которое мне делали в больнице или моя случайная сексуальная связь с девушкой, с которой я познакомился в ночном клубе на дискотеке. А еще раньше, когда я учился в училище, и мне было 18 лет, я сделал себе на ноге татуировку (абстракцию), о чем сильно пожалел: меня заразили вирусом гепатита-С. Теперь у меня два вируса в крови, эти два вируса: гепатит С и ВИЧ-вирус объединились и очень быстро приведут меня к СПИДу, затем к смерти. Я очень этого боюсь.

Я пытался в СИЗО три раза покончить жизнь самоубийством, но меня постоянно зачем-то спасали, зашивали и вытаскивали из петли. Но зачем мне такая жизнь: вдали от мамы, детей, моей жены и еще с моими заболеваниями. Сидеть как на бочке с порохом, постоянно думая, что может уже завтра я умру от болезни, так и не увижу свою семью.

Мне очень больно осознавать и принимать то, что все мои родственники и друзья отвернулись и бросили меня, но такова реальность. Уже больше года мне никто не пишет и ничем не помогает, ни родственники, ни друзья. Сколько я отправил им писем, очень много, но ни на одно мое письмо так и не пришел ответ. Мне очень больно, что у меня ВИЧ-вирус, и я попал в тюрьму, ведь это ничего не меняет: я же остался тем же Тимуром, которым был дома, которого все любили и уважали.

Александр Николаевич, Вы знаете, когда меня арестовали в СИЗО, все мои коллеги по работе от простых работников до начальства и хозяев, все они боролись за меня. Я даже и не думал, что настолько завоевал их уважение, доверие и любовь ко мне. Они все наняли мне адвоката, приходили ко мне на все суды, писали мне письма в СИЗО. Даже мой брат мне писал и приносил мне две передачки. Но потом, когда я сказал, что у меня обнаружили ВИЧ-инфекцию, они все отказались от меня. На все мои письма друзьям, родственникам и маме мне пришло одно письмо от моей тети (сестры моей мамы). Она мне написала, что моя мама сильно болеет и живет дома одна, что мама уже не может написать мне письмо, но почему, я не знаю. Также тетя написала, что моя мама не верит, что я нахожусь в тюрьме. Я очень волнуюсь за ее здоровье и за нее.

Вы знаете, на протяжении всего времени я писал бумаги по инстанциям, разыскивал своих детей, и только недавно мне сообщили, где находятся они. А еще мне прислали бумаги, что идет процесс лишения меня и моей жены Людмилы родительских прав на наших детей. Мне прислали уже пять извещений, что суд о лишении прав на детей отложен. Вы представляете, что со мной творится?

Напишите мне, пожалуйста, выписку статей гражданского кодекса РФ, по которым меня могут лишить родительских прав на детей. Ведь факт того, что я нахожусь в тюрьме, не является (поводом) для лишения родительских прав. Ведь это же правда? Еще у моего старшего сына скоро будет 4 годика. Я очень хочу поздравить его и написать в детский дом, но у меня нет ни конверта, ни открытки, ни даже тетрадки. Пришлите мне, пожалуйста.

Александр Николаевич, мне очень понравилось написанное вами письмо. Вы вселяете веру в жизнь. Спасибо вам. К нам сюда 11 апреля приезжали специалисты из ВИЧ-центра. Они взяли у нас анализы на вирусную нагрузку и анализ на СД-4 иммунитета. Ответ пока еще не готов. Они обследовали меня и поставили мне уже 3-ю группу ВИЧ и сказали, что ошибки о моем ВИЧе нет. Мне очень страшно.

Александр Николаевич, если вы с вашей воскресной школой сможете мне помочь, пришлите мне, пожалуйста, необходимые вещи. Вы знаете, я нахожусь в тюремной больнице и нас не могут обеспечить ни одеждой, ни обувью и остальным. На нашу больницу не выделяют средства на экипировку для осужденных, и нам не разрешают ходить в темной тюремной одежде! Но моя одежда, в которой меня арестовали, уже давно вся износилась, протерлась и порвалась. Мне не в чем ходить и приходится ходить в рваных кроссовках, которые совсем сторон промокают, а другой обуви никакой нет. А нам приходится еще ходить на работы, которые мы выполняем исключительно только на улице. Пришлите, пожалуйста, из одежды: черные брюки или джинсы 48-го размера, ботинки или туфли осеннее-весенние 43-го размера, футболку, трусы 48-го размера, носки 43-го размера, шерстяные носки 43-го размера, чтобы ноги зимой не мерзли, теплые перчатки. Еще рабочую одежду: тёмные брюки и куртку 48-го размера, рабочую обувь 43-го размера, тапочки резиновые (сланцы), чтобы в бане можно было мыться и не подхватить заразных грибков и инфекции, мочалку, мыло, зубную пасту, шампунь против перхоти, а то меня замучила перхоть, а хозяйственное мыло не помогает и сжигает кожу на голове, дезодорант подмышками. Мы ходим в баню только раз в неделю, а на работу часто и помыться условий нет, а у меня обильное потовыделение и дезодорант подмышками поможет сократить и остановить этот процесс, ватные палочки чистить уши, крем для бритья и после бритья, станки бритвенные, помазок для бритья, расческу, какое-нибудь средство от угрей. Из канцелярских товаров: конверты, большую общую тетрадь, ручки, почтовые марки, большой конверт (под форматные листы) и марки отправить бумаги в суд в порядке надзора, канцелярскую папку на кнопке (чтобы сложить туда судебные бумаги, а то они растеряются), карандаши простые, ластик, точилку, тюбик канцелярского клея, скотч, форматные белые листы.

Из продуктов нам можно: чай, консервы, кофе, сахар или сахарозаменитель (сукразит), майонез, печенье, кетчуп, масло сливочное, сухое молоко, мед, сухарики, колбасные изделия, запечатанные в упаковке, сыры тоже в упаковке, продукты быстрого приготовления. В общем, все, что не надо варить и не содержит спирта.

Александр Николаевич, сюда можно присылать денежные переводы. Тут есть магазин и нас водят в него один раз в неделю. Пришлите пожалуйста перевод.

Еще тут есть таксофон и один раз в неделю можно с него звонить, но надо таксофонную карту. Она продаётся на почте.

Из медикаментов пришлите витамины, потому что я боюсь принимать всякие лекарства. Александр Николаевич, можно прислать вещи поношенные. Главное, чтобы они были целые, необязательно новые. Вы извините, что я у вас прошу помощи, мне просто не к кому обратится. У меня есть Библия, я ее читаю и хожу в церковь. У нас тут есть. Напишите мне, пожалуйста, письмо, я Вас очень прошу, будьте моим духовным наставником.

С уважением, Тимур.

<<< Назад